Прошлым летом во время полевой экспедиции по Ферганской области где-то в стороне от кишлака Миндон моё внимание привлёк большой фруктовый сад. Он возник словно мираж посреди не просто бесплодного, а абсолютно мертвого пустынного ландшафта. Вокруг глазу не за что зацепиться — только выжженная пустыня, но под ногами не зыбкий песок, а камни.
Конечно, не мог пройти мимо. Возле сада на топчане встретил возрастного, но крепкого мужчину. Познакомились. Оказалось, он всю жизнь работал преподавателем в ферганском университете, параллельно много лет возделывал эту землю, не рождавшую ничего кроме булыжников. Так возник сад. Теперь он на пенсии и живёт на участке постоянно. Жена и взрослые дети — в городе.
Я восхищенно слушал его рассказ о первых саженцах, о сложностях прокладки трубопровода, сортах, урожае. Обходя владения педагога-садовника, набрели на клушу с большим выводком цыплят. Я стал их фотографировать на телефон. Видя мой интерес к живности, хозяин цокнул языком: Ты не то снимаешь. Вон смотри туда!
Чуть поодаль стоял статный дакян с длинными ногами и шеей:
— Вот моя гордость!, — сказал мужчина. — Мой кормилец. Всё, что ты видел до этого — это хобби, оно только отнимает время, но практически не приносит доход. Вот этот петух кормит меня и всю мою семью.
На мои от удивления широко раскрывшиеся глаза и поползшие вверх брови, пенсионер пояснил:
— За один вечер петушиных боев он выигрывает миллион сумов, а когда и сто долларов!
Вспомнил этот случай, читая новость об арене для петушиных боёв в Ургуте: «Сотрудники правоохранительных органов насчитали свыше 400 зрителей, которые заплатили за зрелище в общей сложности 5 млн 726 тысяч».
Петушиные бои — популярная среди узбеков забава и азартная игра со ставками до десятков тысяч долларов (хороший петух стоит как нормальный автомобиль), — писал путешественник Илья Буяновский. — Узбеки очень уважают в этом деле корейцев, и породу бойцовых петухов дакан («дракон») с длинной шеей и короткими перьями считают корейской.

Менее распространены в Узбекистане собачьи и бараньи бои.